Мы так не договаривались - Страница 21

Человек, в котором она увидела столько искренности и добра, просто не в состоянии причинить боль другому живому существу, тем более женщине. Леора отчетливо осознавала, что готова пойти на риск. Она хочет быть с Максом. И не только разговаривать с ним или встречаться за ленчем. Она хочет оказаться в его объятиях, узнать его поцелуи.

У Макса вспыхнули глаза, когда он уловил этот неуверенный, робкий намек желания. Но ему этого было недостаточно. Он хотел владеть ею целиком, для чего Леора должна загореться тем же огнем страсти, который пылал в нем самом. Он стремился не к этому, даже если его тело так неудержимо жаждало физической близости. И Макс продолжал терпеливо ждать с таким чувством, словно он проходит тяжелейшую процедуру судебного разбирательства. Впрочем, так оно на самом деле и было. Вот только судили Макса не за его собственные грехи, а за преступления какого-то другого человека, человека настолько жестокого, что он заставил это нежное создание испытать ужас. Его пальцы в глубине карманов напряглись, сжались в кулаки. Насилие было чуждо ему от природы. Но ради Леоры и за то, что ей пришлось вынести, он, не задумываясь, сделал бы исключение из своих правил.

— Я хочу быть с тобой, Макс, — твердо произнесла Леора, собрав все свое мужество. Судьбе было угодно, чтобы Макс возник на ее жизненном пути. Нужно быть дурой, чтобы отказаться от такого шанса и всего, что он может ей дать. — Я боюсь. Не стану лгать, да это было бы и бесполезно после двух сегодняшних сцен. — Ее губы сложились в горькую линию. — Но я хочу попробовать. Ты мне нравишься, Макс. И ты прав. Я тебе действительно доверяю, хотя, возможно, и не на все сто процентов. Такого я вообще ни о ком не могу сказать. — Ее узкая ладонь доверчиво легла на его руку. — Тебе этого достаточно? Или я, сама того не замечая, буду причинять тебе боль? Я не могу пообещать, что подобные приступы, как сегодня, никогда не повторятся… как бы мне ни хотелось пообещать тебе это — ради нас обоих.

Он был с ней честен. Самое меньшее, что она может для него сделать, — это быть настолько же честной с ним, и неважно, с каким трудом ей при этом даются слова.

Макс выдохнул, чувствуя, как напряжение покидает его тело. Он нежно коснулся ладонью ее теплой розовой щеки, уже не боясь, что она испуганно отпрянет.

— А ты заметила, что ни разу не заикнулась? — спросил он мягко.

Ее глаза расширились, радость затопила в них тревогу.

— Правда?

Он усмехнулся.

— Что же касается твоих вопросов, то нельзя предсказать, причинишь ли ты мне боль. Я не знаю, не причиню ли я боль тебе. Но мы оба понимаем, что не хотим обидеть друг друга. И, по-моему, сейчас этого достаточно.

Она вглядывалась в лицо Макса и видела, как его резкие черты смягчились и просветлели.

— А ты помнишь, что обещал, как саперы перед взрывом, предупреждать о своем приступе раздражения?

Она успела заметить промелькнувшую в его взгляде боль, но он тут же поморщился:

— Пожалуйста, если можно, не называй это приступами раздражения.

Леора не думала, что способна рассмеяться в такую минуту, но у него был такой несчастный вид!

— А как — плохим настроением?

— Гораздо лучше. Она погрустнела.

— Предупреждай меня, Макс. Хотя бы первое время.

Он сделал шаг вперед, подойдя к ней почти вплотную.

— Согласен. Может, стоит потренироваться? — Макс поднял руку. — Я собираюсь обнять тебя за талию, а потом прижать к себе. — Выждав буквально мгновение, он повторил все в действии. — Мне очень хочется коснуться твоих волос, потом шеи. Если б ты знала, как давно мучает меня желание поцеловать тебя. — Его взгляд остановился на ее нежных губах, слегка влажных и маняще поблескивающих.

Леора неотрывно смотрела на его сосредоточенное лицо, вслушивалась в незнакомые прежде, странно завораживающие слова. Он был так близко, что она чувствовала биение его сердца у своей груди. По сравнению с ним она казалась себе такой крошечной, но в этой мысли не было и следа страха. Губы ее доверчиво приоткрылись, словно в ожидании обещанного поцелуя. Это не осталось для него незамеченным.

Макс нарочито медленно склонил голову, оставляя ей время для отказа. Ему казалось, что промедление станет настоящей пыткой, но вдруг обнаружил странную интригующую чувственность в постепенном, шаг за шагом, движении вперед. Вместо того чтобы ринуться в атаку, он смаковал мельчайшую подробность их сближения.

Леора закрыла глаза, мечтая о поцелуе так же, как и Макс. Первое прикосновение его губ было настолько мимолетным и легким, что она вряд ли заметила бы его, если бы не была вся нацелена на это ощущение. Она невольно потянулась за его губами, так неожиданно и быстро оставившими ее.

— Еще! — прозвучало ее тихое требование, а она даже не осознала, что произнесла его вслух.

Макс каждой клеточкой ощутил ее желание. Его собственное тело напряглось от возбуждения, но он проигнорировал этот призыв. Ему целого вечера не хватило бы, чтобы насладиться этими невинными губами.

— Вот так? — спросил он и прильнул к ее рту, на этот раз настойчивее. Он уловил ее вздох удовольствия, опьяняющий, как глоток самого лучшего вина.

За этим последовал еще один поцелуй, потом еще и еще. Каждый давал ей больше, но и требовал больше от нее. Секунды летели, складывались в минуты, но они не замечали бега времени. В кабинет вползла ночь, пряча их от любых нескромных взглядов, хотя им казалось, что они остались одни на всем белом свете. Только они вдвоем. За них говорили их губы, их руки. Но не тела. И когда Макс поднял наконец голову, в устремленных на него глазах Леоры светилось знание чего-то нового, только что познанного; их глубокая синева сияла, как первая вечерняя звезда.